«Эффект энтропии»/The Entropy Effect - Vonda N. McIntyre

[currutaco]

Кто думает, что расшарить 4,5 Гб - это фтгня, вы неправы. Сильно. Я начал тихо ненавидеть Народ.Диск.

Но запись не о том, собственно. Запись о хорошем. Я дочитал "Эффект энтропии". По ходу мне надо отключать клавиатуру от компьютера, тогда мне больше заняться будет нечем Очень понравилось. Вот вроде написано просто, переведено ещё проще, а читать интересно, даже более того.

Я вообще люблю истории с перемещением во времени и с параллельными времеными линиями, претворение которых в реальность зависит от человеческих поступков. Сюжет пересказывать нет смысла, и не в нём дело, а в самой атмосфере, когда что бы ни случилось, знаешь или догадываешься, что всё закончится хорошо. Добрая книжка.

Читать отрывок

«Мордро, не мешкая, отступил в лифт, закрыл за собою двери. Спок, метнувшийся было за ним, не стал тратить время на бесполезную попытку проникнуть в лифт, но, перескочив через перила на нижний уровень мостика, надавил на кнопку вызова:
– Доктор Маккой, немедленно на мостик! Команда скорой помощи, чрезвычайная ситуация 9! – и опустился на колени рядом с Кирком. – Джим...
На мостике царила неразбериха. Кровь забрызгала палубы всех уровней, испятнала переборки, отражалась на светящихся экранах. Командир службы безопасности, зажимая рану на своем плече, отдавала приказы по интеркому, рассредоточивая свои силы для задержания Мордро. Кровь просачивалась сквозь ее пальцы и дождевыми каплями звучно падала на пол рядом со Споком. Вторая пуля попала Кирку прямо в грудь, и кровь хлестала из раны при каждом ударе его сердца. И это служило утешающим свидетельством того, что сердце капитана еще работало.
– Спок, – Кирк сделал мучительное усилие, чтобы отвернуться от яркого, слепящего глаза, света.
– Лежите тихо. Доктор Маккой уже в пути, – наказал Спок и попытался остановить кровотечение. Кирк вскрикнул и вцепился в руку Спока.
– Не надо, – попросил он, – пожалуйста, не надо, – он чувствовал, как кровь хлынула ему в легкие.
Спок и сам видел, что рана была слишком глубокой, слишком опасной и слишком мучительной, чтобы что-то предпринимать. Он просто поднял Джима на руки, и тому стало заметно легче.
– Кто-нибудь еще ранен? Мандэла?.. Как ты?
– Я в порядке, капитан, – она стала осторожно подниматься вверх по лесенке.
– Командир Флин? – окликнул ее Спок, не оглядываясь на нее.
– Что?
– Не занимайте лифт. Нельзя задерживать доктора Маккоя.
Ей надо было подняться в лифте, чтобы присоединиться к своим людям, это было похоже на инстинкт. Но Спок был прав. Она ждала у лифта, мерно покачиваясь из стороны в сторону.
– Мандэла, присядь, я помогу тебе, – нежные руки Ухуры обняли ее, осторожно дотянули вниз.
– Не надо, Ухура.
– Мандэла?
– Ухура, – тихо прошептала она, – если я сяду, я не смогу больше встать.
– Лейтенант Ухура, – неожиданно проговорил Спок, – вызовите еще раз доктора Маккоя.
Он не хотел причинять Джиму лишнюю боль, доставляя его в лазарет без носилок, но если через тридцать секунд команды скорой помощи не прибудет, он вынужден будет это сделать.
– Спок, что случилось? – прошептал Джим. – Мы считали, что это будет, детской прогулкой.
Розовая пена пузырилась на его губах. Очевидно, пуля пробила легкое, и дыхание стало прерывистым, а каждый вдох сопровождался пронизывающей болью.
– Я не знаю, Джим. Не разговаривай, пожалуйста, лежи тихо.
Кирк был в полуобморочном состоянии, ожидание грозило обернуться непоправимой бедой. И тут наконец двери лифта отворились, и на мостик пулей влетел Маккой.
– Что здесь случилось? – спросил он и тут же воскликнул:
– О, боже мой! – увидев Флин, он направился к ней.
– Не со мной, с капитаном, – остановила она доктора.
Он на мгновение задержался на ней взглядом, сразу увидев и окровавленную форменную рубашку, и забрызганные кровью лицо и волосы, и ладонь, прикрывающую большую, но не опасную для жизни рану на плече. И поспешил к Кирку. Флин вошла в лифт, и двери за ней закрылись.
А Маккой опустился на колени рядом с капитаном.
– Джим, дружище, не волнуйся, сейчас мы тебя доставим в лазарет.
А Кирк с удивлением прислушивался к своему молотоподобному пульсу – кажется, никогда еще он не звучал так громко и так ритмично.
– Дружище, я...
– Тихо!
– Ты был прав по поводу того, о чем мы с тобой говорили. Я скажу Хантер.
– Заткнись! Ты должен лежать тихо. О каком разговоре ты думаешь?
Маккой обследовал трикодером грудную клетку Кирка. Сердце не затронуто, но артерия разорвана чуть ли не наполовину, а о пробитом легком можно было догадаться с первого взгляда, без всякого обследования.
Положение тяжелое, но не безнадежное. Срочно нужен кислород, а затем аппарат искусственного дыхания, и чем скорее, тем лучше.
– Где твоя команда скорой помощи? – нетерпеливо спросил Спок.
– Они в пути, – попытался защитить своих людей доктор, хоть и сам злился на них за проволочку. Он уже поверил, что спасет Джима.
Но что это? Из трикодера послышался громкий сигнал опасности. Маккой сразу же подумал об отравлении, но цифры на шкале данных не имели ничего общего с ядом, и вообще доктор никогда не встречал ничего похожего на этот сигнал опасности. Что за чертовщина?
А Кирку показалось, что кровь залила ему глаза, и он различал перед собой лишь тусклую пелену.
– Я ничего не вижу, – беспомощно пожаловался он.
Спок схватил его за руку, цепко обжал ее своей ладонью и открыл все чувственные и психические щиты, которыми он оградил себя за долгое время пребывания среди землян.
– С тобой все будет в порядке, Джим, – заверил вулканец. Он поднес свою правую руку к виску друга, замыкая и телепатическую, и мистическую связь, превращая два разных тела в единый организм.
организм. Боль, страх, сожаление волной нахлынули на него, и он принял их с готовностью, зная, что это принесет облегчение Джиму.
«Мои силы – тебе, – шептал он так тихо, чтобы никто не мог услышать. – Мои силы – тебе, моя воля – тебе».
Маккой видел, как опускались веки Спока, как закатились его глаза, но не мог уделить ему должного внимания. Наконец двери лифта широко распахнулись, и команда скорой помощи, вооруженная всем необходимым оборудованием, вывалила на мостик в полном своем составе.
– Скорей ко мне! – запоздало прокричал Маккой.
Без его участия к агонизирующему телу Кирка был пристегнут травматический блок, и живительный кислород на короткое время поддержал сердце, согрел замерзающие конечности. Казалось, что и боль несколько ослабела, «но взгляд Кирка все больше затуманивался, тускнел.
– Спок? – чуть слышно прошептал он.
– Я здесь, Джим.
Рука друга мягко прижалась к виску и щеке. Джим чувствовал, как из нее вливается в него сила нерасторжимой близости, поддерживающая его жизнь. И, не видя Спока, он каким-то рассудочным чувством знал и понимал все, что творится в душе друга, искаженной болью и страхом за него, Кирка.
Он сознавал, что умирает и что вместе с ним умирает и Спок, отдавая ему последние силы в безнадежной попытке спасти его. Спок уже сделал свой выбор, надо было выбирать и ему – капитану Джеймсу Кирку.
– Спок, – прошептал он, – позаботься о моем корабле, – и собрав последние силы, какие еще были в нем, резко дернулся и вывернулся из контактирующих объятий Спока.
Толчок от внезапного прекращения оттока энергии был таким сильным, что отбросил Спока назад, к холодной стене переборки. И он лежал, прижавшись щекой к полу, широко раскинув руки, ощущая, как с каждым толчком сердца из него уходили отголоски боли Джима Кирка. Но попытавшись открыть глаза, он ничего не увидел перед собою, кроме серой пелены тумана. Тогда он усиленно заморгал и вскочил на ноги, пытаясь скрыть неожиданно навалившуюся слабость. Неподвижное тело Кирка лежало на носилках, накрытое газообразным колпаком с респиратором: оно дышало, но в его дыхании не было признаков жизни. А глаза Кирка – немигающие, широко открытые – заволокла серебристо-серая безжизненная пелена.
– Доктор Маккой?
– Не сейчас, Спок.
Спок почувствовал, как все его тело пронизала холодная дрожь, и он судорожно сжал кулаки, пытаясь унять ее и почти бессознательно наблюдая, как люди Маккоя вкатывают тележку с телом Кирка в лифт, как пара других медиков склонилась над потерявшим сознание Брайтвайтом, чтобы и его унести в лазарет. Но Брайтвайт был жив, тело капитана тоже могло жить неопределенно долгое время под аппаратом искусственного дыхания.
Но Спок знал, что его друг, капитан Кирк, умер».